Своим уникальным опытом грузинский ученый поделился с минчанами во время встречи, организованной общественной организацией «Ахова птушак Бацькаўшчыны» и проектом vouk.by.
Оказывается, не так страшен волк, как о нем пишут в белорусских СМИ
«Пообещал, что морду набью любому»
— Сорок лет назад я начал с того, что запретил егерям стрелять в волков в Боржомском ущелье (Заповедник, прим. редакции). Пообещал, что морду набью любому. А я тогда был молодой, в хорошей атлетической форме — короче, с моими аргументами согласились.
Дальше нужно было отыскать волчью семью, а после приучить их к своему запаху. Каким образом это сделать?
Мои дети в ту пору уже выросли из пеленок. Я взял эти пеленки да старые простыни и некоторое время носил их на себе, чтобы ткань впитала запах моего тела. Затем стал разбрасывать ее по тропам, где ходили волки. Первое время они обходили тряпки стороной, а спустя четыре месяца принялись их рвать. Это был хороший знак: значит, волки перестали воспринимать пеленки как опасность!
Все эти дни я практически не видел волков. Хотя чувствовал, что они давно наблюдают за мной. И вот появился матерый со своей волчицей — они стали выбирать логово для ощенения. Матерый стоял в пяти метрах от меня и пристально смотрел в глаза. Не могу сказать, сколько это продлилось. Мне казалось, что целую вечность. И наконец я понял, что победил: волки смирились с моим присутствием.
«Есть у меня такой грех на душе»
— Я получил возможность сопровождать семью волков повсюду: расстояние между нами было от 5 до 100 метров. Часто принимал участие в охоте: олень всегда убегает от волка по тропинке — учитывая рога, в чаще ему сложнее передвигаться. Волк гнал оленя вперед, а тут ему наперерез выходил я и преграждал путь. Олень останавливался и хищник атаковал. Есть такой грех у меня на душе.
Оправдываю себя тем, что волчица тогда была уже на сносях, и это очень затрудняло добычу пищи. Молодые волки — не слишком умелые охотники. Они могут затравить добычу, а нападать побаиваются. Поэтому матерому приходилось одному добывать пропитание. Ну, как одному? В моей компании.
Я придумал свою форму воя. Вопил перед тем, как дать волкам мясо. Спустя две недели они уже привыкли к такому зову.
Интересно, что у волков бывает своя специализация. Я заметил довольно необычный способ охоты: они загоняли жертву на самый верх горы, хотя чаще всего хищники поступают наоборот. Оказалось, волки гнали оленя к обрыву — тот не успевал затормозить на краю и падал вниз, а волки спокойно спускались за добычей. Традиция охотиться таким образом передавалась из поколения в поколение.
Грузинский ученый Ясон Бадридзе
«Идею подсмотрел у урологов»
— Мне было интересно, как формируются и изменяются границы между семьями. Идею, как за ними следить, подсмотрел у урологов: они используют метиловый синий для диагностики почек. Отличный краситель. Я добавил его в желатиновые капсулы и давал его членам одной волчьей семьи. Зимой на снегу их синие «метки» были прекрасно видны.
Второй семье я не давал ничего — желтая моча на белом тоже отлично различима.
Оказалось, что когда нет конфликта между семьями, расстояние между их территориями составляет от 2 до 3 километров — это место в лесу полностью свободно от волков.
Те же олени не лыком шиты: они замечают, что волки не выходят на эту территорию и большую часть времени стараются проводить в нейтральной зоне. Там и оленихи рожают: благодаря этому 99% новорожденных выживают.
У вас возникнет вопрос: «Так чем же питаются волки, если все травоядные гуляют в нейтральной зоне?» Получается очень большая конкуренция за корм, поэтому хочешь, не хочешь, а кому-то придется отправиться на поиски еды и на волчью территорию.
Думали ли вы о том, что после убийства одного волка мы теряем множество копытных с приплодом? Если убит матерый, соседняя семья довольно быстро об этом узнает и, конечно же, быстро использует возможность расширить свои границы — захватывает часть нейтральной.
У вас возникнет вопрос: «Так чем же питаются волки, если все травоядные гуляют в нейтральной зоне?»
«Волки умеют любить»
— Волки между собой практически не дерутся. Конфликты возникают разве что между щенками — происходит это до 7-8 месячного возраста. Считайте, это период естественного отбора. Они могут наносить друг другу смертельные травмы, борясь за еду, игрушку. Последней может быть палка или камень — словом все, что им понравилось.
После этого возраста волчата начинают входить в социальную систему взрослых. А там не потерпят откровенной агрессии.
Вообще, отношения волков завораживают. Надо видеть нежность между матерым и волчицей. У них настоящая любовь.
Когда кто-то в семье теряется, неподдельно волнуются все остальные. Такой вой стоит — все переживают.
Один единственный раз я видел, как волки ухаживают за стариком. Тот никогда не участвовал в охоте — ему было очень сложно передвигаться. Остальные члены семьи приносили старику еду. Волки интересно переносят пищу: они заглатывают целые куски, а после отрыгивают. Мясо свежее, просто в слюнях.
«Оленихи перестали есть плаценту»
— Один мой коллега изучал изменение популяции оленя на фоне снижения численности волка. Он работал над этой темой 13 лет.
Интересный момент. Как-то в заповеднике численность оленей увеличилась в два раза — а норма была 700 особей, не больше. Волков тогда перестреляли.
Казалось бы, олени должны жить припеваючи. Но оленихи вдруг перестали есть плаценту. Плаценту едят те животные, у которых следующий репродуктивный цикл наступает только после окончания лактации. А не едят те, кто может вновь зачать еще в период лактации.
Гормоны из съеденной плаценты уходят в молоко — их получает новорожденный. Видимо, благодаря этим гормонам у малышей формируется репродуктивная система в пределах нормы.
После того, как оленихи перестали есть плаценту, из-за того, что после снижения численности количество волков стало намного больше копытных, 80% их потомства оказалось неспособным к продолжению рода.
Это история о том, что природа все продумала — человек не должен вмешиваться.
Мы не можем заменить хищников. Мы не знаем, по каким признакам они выбирают свою жертву.
Это история о том, что природа все продумала — человек не должен вмешиваться
«Агрессор никогда не найдет пару»
— Часто спрашивают, как изменилось мое отношение к людям после жизни с волками. Могу сказать точно: людей я не возненавидел, но волки покоряют своей искренностью.
Человек всегда пытается переложить на кого-то свои не самые хорошие качества, вот и упрекает волка: «Он ненасытный, подлый, такой-сякой».
Я был потрясен тем, что у волков не существует обмана. Уровень агрессии в их обществе намного ниже. Не допускается ее чрезмерного проявления. Конечно, агрессия необходима волку, чтобы стать доминантом.
Слишком агрессивный волк никогда не найдет себе пару — ни одна самка не захочет с ним быть.
И доминантным самцом он никогда не станет: все общество объединится, чтобы изгнать агрессора.
«Чего боюсь я?»
— Вот честно: я боюсь людей, они опаснее волков.
К зоопаркам у меня крайне негативное отношение. Живя в искусственных условиях, волки не имеют возможности тратить энергию. Вы, наверняка, не раз видели в зверинцах, как звери нервно носятся по клетке. Это нервный тик. Такие животные уже ненормальные, к сожалению.
Перед тем, как купить билет в зоопарк, вспомните, что раньше там и людей в клетках показывали. (В XVIII-XIX веке существовали человеческие зоопарки, где для развлечения публики показывали выходцев из Азии и Африки, прим. редакции). Сейчас же мы понимаем, что это дикость. А почему тогда с животными позволяем так поступать?
Была идея выращивать зверей в зоопарках, а после отправлять их жить в дикую природу. Она провалилась. Потом волков, выросших в клетках, приходилось вылавливать и возвращать назад, — они сидели среди оленей и не соображали, что надо делать. А от овец просто шарахались. Они понятия не имели, что это за чудо.
Если бы я мог взять у волков одно качество для себя, то это была бы искренность.
Фото автора